Секция 7. Социально-гуманитарные проблемы информатики

ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ: ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

 

В. А. Ладов

Томский государственный университет

 

  1. Современная философия, обращающаяся к обсуждению проблем искусственного интеллекта, заинтересована не в проникновении в частные технические моменты построения интеллектуальных систем, а, скорее, в постановке общих онтологических вопросов.

  1. В отношении темы перспектив развития искусственного интеллекта это будут следующие вопросы. Каковы основные онтологические характеристики искусственного интеллекта (или разума)? Какое место он занимает в бытии в сравнении с разумом человека? Способны ли искусственно генерированные интеллектуальные системы подняться до уровня человеческого разума и даже превзойти его?

  1. Сложность в ответе на подобные вопросы возникает не из-за того, что мы не способны отдать себе отчет в устройстве искусственной интеллектуальной системы (ведь такая система генерирована самим человеком — он вполне может со всей тщательностью проследить шаги ее построения), а в виду того, что современная наука и философия по-прежнему находятся в затруднении относительно четкой фиксации характеристик человеческого разума.

  1. Многие из таких форм человеческой культуры, как религия, философия, наука и искусство всегда пытались выделить человека из всего мирового сущего, придать ему особый статус. Не исключением была и классическая рационалистическая традиция западной философии XVII-XVIII вв. (в частности, Декарт, Лейбниц). Здесь при обсуждении вопроса об отличии человека от животного главным критерием особого статуса человеческого разума признавалась способность к дискурсивным аналитическим и синтетическим мыслительным процедурам, т. е. способность производить умозаключения, соединять, или же напротив, расчленять определенные элементы мысли в соответствии с заданными операциональными правилами — алгоритмами. Например, в качестве одного из наиболее характерных проявлений этой способности называли математическое вычисление, которым не обладают животные. Этот ход мысли был оправдан в силу того, что провести столь кардинальное различие между человеком и животным по другим пунктам представлялось мало вероятным — ведь животные также как и люди наделены перцептуальным аппаратом, позволяющим различать предметы и должным образом, исходя из биологических потребностей, ориентироваться в окружающей среде. Кроме того, животные способны (что в настоящее время получает все большее подтверждение) и на продуцирование эмоциональных состояний.

  1. В отношении современных дискуссий о природе и основных характеристиках искусственного интеллекта этот тезис классического рационализма выглядит весьма комичным. Ибо, если руководствоваться предложенным критерием своеобразия человеческого разума, то окажется, что последний как раз ни чем особым не отличается, а порой уже и уступает искусственно создаваемым интеллектуальным системам. Очевидно, что искусственный интеллект способен осуществлять чрезвычайно изощренные синтетические и аналитические операциональные действия, в частности, выполнять математические вычисления очень высокой степени сложности. Признавая это, противники отождествления искусственного интеллекта и человеческого сознания на современном этапе пытаются защищать тезис, который, что называется, с точностью до наоборот повторяет тезис классики: своеобразие человека состоит в его способности к чувственному восприятию, в способности различения предметов окружающей среды и возможности целенаправленных операциональных действий с этими предметами; именно на эти действия не способен компьютер.

  1. Таким образом, с появлением искусственных интеллектуальных систем пропоненты специфического статуса человеческого разума сталкиваются с двойной проблемой. Человеческое сознание оказывается в некой промежуточной позиции по отношению к биологической системе организма животных и по отношению к искусственной интеллектуальной системе. При этом попытки отвергнуть отождествление человеческого разума с активностью организма животного производятся за счет аргумента, который тут же приводит к отождествлению человека с искусственным интеллектом, и наоборот, утверждение различия человека и компьютера производится за счет аргумента, который приводит к отождествлению человека и животного.

  1. Так или иначе, необходимо еще раз акцентировать внимание на следующем моменте. Интерпретация специфики искусственного интеллекта и перспектив его развития в плане его соответствия и дальнейшего превосходства по сравнению с разумом человека не является автономной, напротив, она оказывается зависимой от интерпретации специфики и основных характеристик самого человеческого сознания.

 

 

 

АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ПРОБЛЕМ  ЭТИКИ И ЭСТЕТИКИ СЕТЕВОЙ КУЛЬТУРЫ

 

Л. В. Нургалеева

Томский государственный университет

 

В образовании современного специалиста существует  немало лакун, усугубляющих конфликт  гуманитарного и технического знания,  в то время как практический социальный опыт создает предпосылки для его постепенного  преодоления. Одной из проблем становления гуманитарных институций в условиях развития информационного общества является  степень неадекватности традиционных образовательных средств современному уровню коммуникационных технологий. Эта проблема  особенно актуальна в рамках развернутого сегодня поиска оснований новой парадигмы образования, где просматривалась бы ориентация не на статичные модели представления знаний, а на открытость системы человеческого познания и развитие её коммуникационного потенциала [7, c.71-72]

Одной из  перспективных областей исследований, которые открывают возможность анализа новых способов ритуализации коммуникативных действий в современном  технологизированном  обществе, являются проблемы этики и эстетики сетевой культуры. Введение подобных субдисциплин в опыт образовательной практики современного гуманитария требует  сочетания  элементов специальных областей знания с навыками и умениями использования новых коммуникационных технологий. Исследование проблем этики и  эстетики сетевой культуры не только открывает простор для развития новых территорий знания, но и  создает предпосылки для ответа на вопросы: какой тип гуманитария нужен современному обществу сегодня, какие навыки и умения в арсенале образовательных практик являются перспективными [1]? Основным преимуществом выделения подобных междисциплинарных пространств является не только расширение  свободы для интерпретации исследователя, но  и  возможности  для  подготовки специалистов, которые имели бы навыки  проведения экспертного исследования на базе анализа динамики опыта и отношений  современной  культуры.

В теориях информационного общества проблематика сетевых форм электронной коммуникации  выделяется в качестве самостоятельной области  исследований. Этот  подход выработан в трудах М. Кастельса, П. Треанора, К. Келли,  И. Алексеевой, В. Аршинова, Ю. Данилова, В.Тарасенко, В. Иванова и других авторов. В мировой коммуникационной Сети реализована новая модель символьного обмена. Сетевую культуру можно рассматривать как феномен, возникший в результате исторического   развития  коммуникационных отношений в обществе, создавший предпосылки для формирования символизма нового типа на базе сетевых информационных средств.  Отрицать некоторую автономность сетевого  мира коммуникаций трудно, как и признать его абсолютную независимость от традиционных социальных отношений и опыта. Опосредованное гибкими коммуникационными технологиями общение не только инструментализует искусство повседневного сосуществования, коммуникационного взаимодействия, символьного обмена,  но и дает повод для анализа ситуации, в которой происходит становление современной культуры.

Изучение проблем этики и эстетики сетевой культуры пересекается с  поиском позитивной идентичности, новых форм коллективной ответственности, солидарности и творческих способов самовыражения в современном обществе [3, 4, 7]. Это позволяет рассматривать избранный предмет исследования  в качестве одного из элементов укрепления фундамента социальной теории и практики и указывает на его актуальность.

При разработке учебного спецкурса междисциплинарного направления возникает задача выбора адекватной методологии. На наш взгляд, плодотворным является объединение этического и эстетического дискурса в исследовании проблем сетевой культуры на базе  аксиологического подхода [2, 5, 6]. Трансформация системы ценностных ориентаций сетевой культуры служит отражением складывающегося нормативно-оценочного уровня мышления, взаимодействующего с эмоционально-чувственным и рационально-теоретическим способами сознания. Аксиологический подход  позволяет исследовать феномены сетевой культуры не только как формы отчуждения вследствие опосредованного характера общественных отношений в сетевом пространстве, но и как результат реализации потребностей  в идентификации, презентации, единении с другими людьми, стабильном общении с ними независимо от пространственно-временных ограничений.

 

Литература

1.      Новый гуманитарий в поисках идентичности // Новое литературное обозрение. — 2002. — №55.

2.      Акиндинова Т.А.  Эстетическое и этическое в XXI веке: снова о Канте // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. — СПб., 2000. — С.12-14

3.      Йонас Г. Изменившийся характер человеческой деятельности // Человек — 1999. — №3

4.      Хейко Ш. Глобализация, (де)цивилизация и мораль — http://www.soc.pu.ru:8101/publications/jssa/1998/2/6schrad.html

5.      Эстетика сегодня: состояние, перспективы. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 1999.

6.      Шрейдер Ю.А. Ценности, которые мы выбираем. Смысл и предпосылки ценностного выбора. — М.: Эдиториал УРСС, 1999  — 208 с

7.      Ильин Г. Философия образования. — М.: Вузовская книга, 2002

 

 

 

НОВЫЕ МЕДИА И ГЕНЕЗИС ЦИФРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

 

Д. В. Галкин

Томский государственный университет

 

Среди различных подходов к анализу культурной динамики  информационного общества, медиа-исследования представляют особый интерес и имеют ряд важных теоретических достоинств. Рассмотрение таких достижений информатизации как Интернет, цифровые технологии и многообразие сопутствующих им технических инноваций ( новые медиа ) в культурной логике  медиа , предложенной Маршалом Маклюэном, позволяет проследить различные аспекты техно-культурных трансформаций и поместить  новые медиа  в рамки общего медиа-генезиса и формирования  цифровой культуры . Кроме того, в логике Маклюэна  медиа  — категория антропологическая, описывающая технологическое продолжение/расширение человека.

Медиа-анализ фокусируется на  средствах передачи сообщения  и их специфике (гибридизация, эксплицитность,  перформативность), а также сопутствующих им технологических  и социальных изменениях, что позволяет рассматривать  новые медиа  в одном генетическом ряду со  старыми медиа : печатью, речью, фотографией, масс-медиа (кино, ТВ, радио) и др.

Термин  цифровая культура  отражает, таким образом, этот важный аспект информатизации: цифровой способ медиации (передачи сообщения), который позволяет подчеркнуть технологическую и языковую стороны  новых медиа , а также некоторые их специфические свойства: интерактивность, виртуальность, эффект прозрачности. К достоинствам медиа-анализа следует также отнести возможности для эмпирических

исследований и открывающееся поле для критического анализа, включая и критику данного подхода. В частности, медиа анализ недостаточно учитывает более широкий контекст генезиса технологий: их корни в военной индустрии (Вирильо); общие культурно-исторические предпосылки технологической рациональности (Гир); аспекты катастрофической динамики, дегуманизации и деградации символического измерения культуры (Бодрийяр).

Экспликация предложенного подхода позволяет перейти к анализу проблем и перспектив информатизации в сфере образования.

 

 

 

ВОЗМОЖНОСТИ И ГРАНИЦЫ ПРИМЕНЕНИЯ ТЕОРИИ КОММУНИКАЦИИ В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

 

В. М. Лоскутникова

Томский государственный университет

 

Современный мир стремительно меняется.  Характер и масштабы этих изменений позволяют говорить о том, что лавинообразные изменения, происходящие в современном мире, представляют собой не локальное явление, а отражают сущность современного общества.  Постоянные изменения, происходящие в обществе (развитие информационных технологий, средств массовой информации, новых областей экономики, политики, образования, искусства и т.д.) характеризуют переход от индустриального к постиндустриальному обществу. В целом данный переход обусловлен появлением и последующим развитием информационных технологий.

Развитие информационных технологий, во многом определяет специфику современного общества. Однако это скорее внешняя, нежели сущностная причина социальных преобразований. Развитие техники отражает глубинные процессы, происходящие в современной постмодернистской культуре, а именно, появление единого коммуникативного пространства в рамках современной культуры, формирование  <коммуниального общества>[1]. Коммуникативные связи, возникающие между субъектами социального пространства, определяют типику современного общества. Коммуникация, взаимодействие, характеризуют современное социальное пространство, развитие технического потенциала общества есть лишь следствие  развития коммуникативных связей между субъектами. Именно коммуникация предопределяет инфраструктуру информационного общества и изменения, происходящие в экономике, политике, науке, образовании. В этой связи возникает проблема поиска аутентичной теории общества, которая с одной стороны, позволит понять характер изменений, происходящих в постиндустриальном обществе, с другой стороны, исследовать специфику современной коммуникации.

Сегодня в социальных исследованиях существует множество теорий и концепций, направленных на исследование характера и специфики современного общества: критическая теория, структурный функционализм, концепция жизненного мира, теория социального действия и т.д. Каждая из них претендует на всеобщность и обладает определенной эвристической значимостью, однако, в рамках данных концепций невозможно объяснить патологии, возникающие в информационном пространстве в связи с искажением коммуникации. В этой связи возникает необходимость обращения к теории коммуникации, когда общество рассматривается как коммуникативный медиум.

В процессе развития информационного общества теория коммуникации получает все большее распространение. Внедрение компьютерных технологий в социальную практику, развитие информационной инфраструктуры и т.д. делает необходимым исследование общества с точки зрения теории коммуникации. Поэтому сегодня исследование социальной проблематики невозможно без обращение к теории коммуникации, которая может использоваться как аспект исследования. Развитие теории коммуникации начинается  вместе с развитием кибернетических исследований, однако, применение математических моделей по отношение к обществу и культуре оказывается недостаточным.

В современных социальных исследованиях получают развитие различные модели коммуникации: социологические, психологические, лингвистические прикладные и т.д. Различия между ними фундированы теоретическими основаниями, которые предполагают определенную концепцию общества и его развития. В настоящий момент можно выделить несколько подходов к обществу, обладающих эвристической значимостью. Это, прежде всего, социологический, психологический и лингвистический подходы. Психологический подход к обществу характеризуется тем, что коммуникация (социальные процессы) рассматриваются как явление психическое, и, несмотря на единый механизм социальной коммуникации, коммуникативные процессы понимаются с позиции индивидуальной психической деятельности [2]. Социологический подход к коммуникации характеризуется тем, что коммуникация понимается как единый механизм, система, предполагающая момент институциализации. В рамках данного подхода коммуникация интерпретируется не как явление культуры, а как социальный механизм [3].

Лингвистическая теория коммуникации, восполняет слабости психологического и социологического подходов, поскольку коммуникативные процессы интерпретируются в аспекте языка, как явление культуры, и в этом смысле, коммуникация выступает не как внешний механизм социального взаимодействия, модель, которая апроксимируется на действительность, а как внутренний механизм языка, посредством которого субъекты достигают взаимопонимания.

Таким образом, лингвистическая теория коммуникации позволяет исследовать характер и сущность современных социальных процессов. Вместе с тем, в рамках данной концепции не рассматривается технические аспекты коммуникации, которые актуализируются сегодня в связи с развитием компьютерных технологий. Поэтому лингвистическая теория коммуникации должна быть дополнена такой теорией общества, которая предполагает рассмотрение коммуникации в аспекте системной теории общества.

 

Литература

1.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.

2.Вацлавик П. Прагматика человеческих коммуникаций: изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия. М.: Апрель-Пресс, 2000.

3.Назаров М. Массовая коммуникация в современном обществе: методология анализа и практика исследования. М.: УРСС, 1999.

4.Посконина О.В. Общественно-политическая теория Н. Лумана: методологический аспект. Ижевск, 1997.

5.Почепцов Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, 2001.

6.Habermas J. Theorie des Kommunikativen Handelns. 2 Bdn. Frankfurt am Main, 1997.

 

 

 

О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО ПОДХОДА К ИЗУЧЕНИЮ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОТЕНЦИАЛА ТЕКСТОВОГО ИСТОЧНИКА

 

Г. В. Можаева, Н. А. Мишанкина

Томский государственный университет

 

Подход к гуманитарным исследованиям с позиций теории информации приводит к переосмыслению  основного объекта гуманитарных исследований, к смещению фокуса исследовательского интереса в сферу информационного взаимодействия. В частности, если взглянуть на историческую науку с этой точки зрения, то мы можем наблюдать динамику методологических установок в отношении такого информационного ресурса как исторический источник.

Если ранее исторический источник рассматривался в качестве носителя открытой информации, то теперь основным объектом изучения становится как открытая информация,  так и скрытая, латентно присутствующая в источнике. Расширение объекта исследования требует и обновления методов, в первую очередь методов источниковедческих. Речь должна идти об информационном источниковедении как особой отрасли исторической науки, предлагающей собственные методы изучения информации. В свете учения об информации следует также говорить о повышении информативной отдачи источника, усложнении его структуры, увеличении количества и видов источников по мере развития общества. Тогда в качестве общенаучной методологии источниковедческого исследования может выступать теория информации. Применение теории информации открывает возможности для междисциплинарного синтеза и применения естественнонаучной методологии в гуманитарном исследовании.

Рассматривая информационную сущность исторического источника, следует признать, что информация содержится как в тексте, при этом обращаем внимание на многослойность, неоднородность текстовой информации, так и в самом носителе (материальном объекте), в контексте (фоновый культурный контекст) и в личности создателя информации (личностные смыслы могут быть опять же реализованы в тексте).

В информационной структуре исторического источника его создатель выступает как интерпретатор прошлого, он субъективирует информацию о прошлом, преломляя ее через свое мировосприятие, через свои цели и потребности. Т.о., любой исторический источник является субъективированным источником, а зафиксированная в нем информация представляет собой лишь часть информации, характеризующей описываемые события прошлого. Вместе с тем, исторический источник не только фиксирует, отражает реальность, но и <сам является неотъемлемым компонентом ее>[1].

Каждый исторический источник объединяет 3 подсистемы:

1 — информация;

2 — субъект, фиксирующий информацию (автор исторического источника);

3 — носитель информации (средство, с помощью которого информация фиксируется, сохраняется и распространяется).

Информация, передаваемая в источнике, во-первых, не равноценна той информации, которую стремился передать автор источника. Во-вторых, информация источника не равноценна той, которая будет получена читателем. Пространство текста, создаваемого автором (креативное), и пространство текста, читаемого читателем (интерпретативное), не являются тождественными. И связано это, в первую очередь, с ограничениями языкового отражения: язык — это та коммуникативная система, которая связывает человека с миром, как всякая система, она задает некоторое членение мира, накладывает дискретную сетку значений на континуум смыслов, но восстановленный при интерпретации смысловой континуум всегда не равен исходному.

Передача информации предполагает ее фиксацию в знаковом виде, своеобразное кодирование (свертывание) информации, которое актуализирует расширение объемов информации. Свертывание выражается в упрощении содержания отдельно взятого документа, формализации этого содержания. Возникновение новых видов информации  сопровождается усложнением системы источников на уровне вида и разновидности. Формализация особенно сильно проявляется в делопроизводственных документах, в законодательных актах, в статистических материалах. С появлением этих групп документов как носителей формализованной информации возникает необходимость в новых методах развертывания информации. При этом, чем больше упрощена информация (чем более она свернута), тем сложнее ее развернуть. В этом случае для развертывания информации, особенно формализованной, необходимо применять новые методы, в том числе машинные, позволяющие обрабатывать машиночитаемые документы, извлекая из них не только явные, но и скрытые пласты информации.

Процесс извлечения информации из исторического источника включает несколько этапов. На первом этапе необходимо найти источник, провести структуризацию содержащейся в нем информации, верифицировать его, раскодировать (развернуть) информацию. Единицей анализа выступает здесь единичный текст, содержащий определенный объем информации. Языковой код, фиксирующий информацию, является первичной информационной средой, вбирающей и, соответственно, передающей самые различные типы информации об объекте и субъекте текста.

И, если мы рассматриваем исторический источник как продукт информационной деятельности, то, прежде всего, следует обратить внимание на лингвистический анализ текста. В качестве основных методов первичного лингвистического анализа информационного поля источника могут быть применены традиционные системно-структурные лингвистические методы анализа семантики: компонентный, дистрибутивный анализ, трансформационный анализ. Значимую роль на следующей стадии анализа могут сыграть методы количественной обработки текста: выявление ключевых слов на основе частотности их употребления, анализ модальностей текста, выраженных в грамматических категориях и далее анализ референтных имен и макроструктур текста: когнитивных моделей и сценариев, отражающих специфику моделирования данного текста его  автором и его собственную модель мира.

На втором этапе мы выходим за пределы собственно исторического текста к экстралингвистическим факторам и здесь  необходимо определить цели автора источника, зафиксировавшего информацию, определить его информационное поле, смоделировать недостающие компоненты информационного поля субъекта. Информационное поле представляет собой часть информационной среды общества (эпохи) и определяется объемом информации, которой владеет человек, доступными ему каналами передачи информации, характером и способами информационных взаимодействий, в которые вступает человек. Информационное поле субъекта в истории включает различные составляющие — социокультурные, профессиональные, половозрастные и другие, характер которых определяет объем информации, принимаемой субъектом и передаваемой в знаковом виде. Наличие этих полей объясняет неравномерность информации, содержащейся в различных синхронных источниках. Чтобы извлечь информацию из источника, нужно иметь представление об информационном поле субъекта, создавшего источник.

Третий этап предполагает еще более расширение поля анализа: на этом этапе необходимо определить характер информационных взаимодействий, в которые вступал субъект, зафиксировавший информацию, найти контрагентов субъекта в информационном взаимодействии и информацию, зафиксированную контагентами. Это позволит достроить информационное поле субъекта и информационную среду, с которой он взаимодействовал.

Следующим этапом является определение соотношения выраженной и скрытой информации, определение количественного объема информации о среде, зафиксированного в источнике, выявление скрытой информации о среде и о самом субъекте на основе анализа корпуса данных. На этом этапе единица анализа еще более укрупняется: теперь анализу подвергается корпус исторических текстов как система, в которой можно проследить новые связи и новые информационные потоки. Выявить скрытую информацию, содержащуюся в корпусе текстов, помогают количественные и формализованные методы: корреляционный и регрессивный анализ, контент-анализ, которые сегодня активно используются в источниковедении. Одним из методов анализа скрытой информации является вторичное кодирование информации, или создание вторичных источников с последующим количественным анализом. Источник в этом случае выступает как основа возникновения новой информации.

Таким образом, решение практических вопросов исследования исторической информации позволит осмыслить информацию как историческую категорию и исследовать ее роль в развитии социума, механизмы влияния информации на общественное развитие, что даст возможность говорить об информационном источниковедении как области исторического знания.

Апробирование лингвистических методик (структурно-семантических, когнитивных, машинной обработки) на новом виде дискурса позволит, с одной стороны, выявить универсальные и специфические черты различных видов дискурса, с другой -уточнить и скорректировать конкретные методики и методологические принципы анализа, что особенно важно для междисциплинарных исследований.

 

 

 

ПРОБЛЕМА ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

 

Ж. А. Рожнёва

Томский государственный университет

 

Среди размещенных в сети Интернет материалов исследовательский потенциал имеют прежде всего исторические источники. В качестве таковых можно рассматривать отдельные электронные документы — аналоги традиционных источников и web-сайты в целом. Причем последние можно назвать скорее потенциальными историческими источниками, которые будут более востребованы историками будущего для изучения истории глобальной сети и современного общества. Поэтому обратимся к проблеме представления традиционных исторических источников в электронном виде, которая на данный момент является одной из наиболее обсуждаемых.

Любой информационный ресурс можно рассматривать с содержательной и формальной стороны, то есть насколько информация удовлетворяет информационные потребности потребителя и каким способом она представлена. В этом смысле важно, какие именно из традиционных исторических источников размещаются в Интернет и в каком виде. Причем содержательный и формальный аспект здесь имеют одинаковое значение.

На данный момент в сети Интернет можно познакомится с электронными аналогами практически всех видов традиционных исторических источников. На первом месте по распространенности находятся письменные источники. Далее следуют фотодокументы, затем вещественные источники. Наконец на последнем месте по частоте встречаемости находятся аудиодокументы и видеодокументы[2]. Помимо традиционных видов исторических источников в сети размещены и базы данных, которые относятся к так называемым вторичным источникам, поскольку они содержат в машиночитаемом виде выборочные данные из различных источников.

Размещение в Интернет электронных аналогов традиционных исторических источников можно рассматривать как их публикацию, понимаемую в широком смысле как обнародование информации. Существующая традиция научного издания исторических источников предполагает соблюдение определенных правил, что позволяет использовать подобные публикации в научных исследованиях наравне с подлинниками. Публикация в Интернет имеет свои особенности, однако соблюдение выработанных ранее правил не только возможно, но и необходимо, поскольку именно следование подобным нормам придает размещаемым материалам научный статус.

В зависимости от вида источника существуют разные способы его представления в электронном виде. Для письменных источников характерно размещение в сети их электронного текста, что следует обозначить как публикацию электронной версии источника. При этом в электронной версии может сохраняться или не сохраняться разбиение на страницы, присутствующее в бумажном варианте. Письменные источники можно также сканировать, получая оцифрованную (электронную) копию документа в виде его изображения (факсимиле). Размещение в сети подобного образа документа позволяет восполнить отсутствие текстуальных примечаний о неисправностях текста, неразборчивых подписях и т.д., но сохраняет необходимость описания типа бумаги, водяных знаков и т.д. Для научной публикации наиболее приемлемым следует признать одновременное размещение в сети электронного текста документа и его факсимиле.

Фотодокументы и другие изобразительные и вещественные источники в силу своей специфики представлены в сети только в виде их оцифрованных изображений. Причем в случае с фотографиями, плакатами, открытками и т.п. можно признать подобное изображение полноценной электронной копией, хотя и требующей при публикации дополнительных комментариев относительно материалов, использованных при изготовлении оригинала. Вещественные же источники, как правило, имеют трехмерное измерение и для их адекватного представления недостаточно обычного двухмерного изображения и соответствующих комментариев. Современные технологии позволяют представлять вещественные исторические источники на экране компьютера в виде трехмерных моделей, однако подобные публикации в глобальной сети не так распространены как двухмерные изображения.

Размещение в сети аудио- и видеодокументов фактически подразумевает только их перезапись в другой формат при полной идентичности содержания и воспроизведения. Электронные копии этих видов документов наиболее адекватно отображают свои первоисточники. Тем не менее при их публикации в Интернете необходимо также придерживаться определенных правил. В частности, приводить текст аудиодокументов, указывать исходный формат аудио-, видеодокументов и формат их электронных копий, а также размер файлов.

Применение современных информационных и сетевых технологий значительно расширяет возможности публикации исторических источников и доступа к ним исследователей, преподавателей, студентов. Однако качество подобных публикаций часто не позволяет использовать их в научном исследовании. Кроме того, российские архивы, являющиеся главными хранителями исторической информации, пока не готовы к широкому представлению своих коллекций в Интернет. Это значительно сужает электронную источниковую базу, которая включает в себя в основном уже публиковавшиеся источники и современные материалы. Таким образом, количество и качество размещенных в сети электронных исторических источников, а также не разработанность соответствующих источниковедческих методик, позволяет говорить пока только о фрагментарном использовании сети в традиционных исторических исследованиях.

 

 

 

ОБ ОДНОМ ПОДХОДЕ К ЭЛЕКТРОННОМУ ПРЕДСТАВЛЕНИЮ РУССКОЙ КНИГИ XVIII в.

 

Н. Л. Зинькина, Н. И. Макарова, А. В. Скоробогатов

Казанский государственный университет

 

Проблема расширения доступа к информации и создания электронных библиотек и музеев привлекает большое внимание специалистов, особенно в последние годы. Данный проект направлен на создание информационного ресурса, посвященного различным аспектам русской культуры XVIII века, которые синтезирует в себе книга: литература, музыка, живопись, архитектура, прикладное искусство, драматургия, общественно-политическая и нравственно-этическая мысль эпохи. Его создание даст возможность ознакомить широкие круги научной и культурной общественности с многообразием проявления культуры русской книги XVIII века. Проект будет осуществлен на базе фондов Научной библиотеки им.Н.И.Лобачевского — одного из крупнейших книгохранилищ России.

XVIII век, несомненно, представляет большой интерес для изучения истории и культуры России. Реформы Петра Великого и деятельность русских ученых заложили основы формирования современной российской науки и культуры. В этот период получило большое развитие издательское дело в России, а также типографское искусство и мастерство оформления книги, связанные с общим развитием русской художественной культуры.

Однако, корпус книжных памятников XVIII в. долгое время не считался в архивах и хранилищах приоритетным для исследований, писаний и демонстраций. Это связано с той сравнительно небольшой дистанцией, которая отделяет нас от XVIII в.

В настоящее время ситуация изменилась. История и судьба книг и книжных коллекций XVIII в. все больше привлекает внимание ученых, библиофилов, ценителей книги. И это естественно: в книжных коллекциях прошлого отразились взгляды, стремления, вкусы, интересы собирателей и читателей самого разного общественного, социального положения, в конечном счете уровень и многообразие одной из существенных сторон истории отечественной культуры. Кроме того, в свете последних открытий в области семиотики культуры XVIII в. очевидна невозможность выстроить адекватную историю вербальной и невербальной культуры II тысячелетия без дешифровки сложнейших кодов синтеза искусств книги XVIII столетия.

В то же время для проведения исследований в данном дискурсе и особенно для того, чтобы сделать этот культурный пласт открытым для общества, необходимо создание виртуального пространства книжной культуры XVIII в.

Книга — не только результат взаимодействия разных сфер культуры, но и субъект культурного диалога: будучи создана в творчестве художников разных искусств, она одновременно влияет на формирование литературных, музыкальных, живописных, архитектурных, прикладных, драматических, общественно-политических и нравственно-этических вкусов и представлений эпохи.

Несмотря на это, книга как интегрированный факт культуры не была представлена образованному обществу. В то же время отдельные аспекты достаточно широко исследованы. В эпоху глобальной информатизации все более широкие слои населения получают доступ к информации, поэтому насущной задачей встает достоверная комплексная подача материала. Наиболее перспективным при этом представляется создание виртуального музея русской книги XVIIIв., поскольку именно в этот период книга более всего синтезирует в себе различные сферы культуры.

В древнерусской культуре стержнем синтеза искусств являлось храмовое действие, в котором книга являлась одним из ведущих, но не главным элементом. Смена знаковой системы культуры в эпоху Петра I привела к смещению акцентов в области общечеловеческих интересов: книга стала и результатом и действующим субъектом культуры. Книга XVIIIв. — соединение текста, который необходимо оценивать с учетом картины мира данной эпохи, типографского и прикладного искусства, гравюры, целого комплекса культурных аллюзий и реминесценций.

Обмирщвление культуры в XVIIIв. привело  к увеличению книг не только количественно, но и жанрово-стилистически. Появилась учебная (словари, грамматики, руководства по различным наукам и ремеслам), научная, светская (беллетристика), деловая и философская литература.

Для того, чтобы сделать этот культурный пласт открытым и более доступным для широкой аудитории, необходимо создание информационного ресурса, посвященного  книжной культуре XVIIIв.

По количеству изданий XVIIIв. Научная библиотека им. Н.И.Лобачевского — одно из крупнейших книгохранилищ России, что связано с особенностями ее создания и комплектования ее фондов. Начало книжной коллекции положили книжные собрания крупнейшего государственного деятеля эпохи Екатерины II Г.А.Потемкина и секретаря Российской Академии художеств В.И.Полянского. В последующие годы библиотека Казанского университета пополнялась не только закупками, но и дарами профессоров университета и частных коллекционеров, в числе которых большое количество книг XVIIIв.

Особенно значительное поступление книг XVIIIв. было осуществлено после Октябрьской революции 1917г., когда библиотеке Казанского университета были переданы частные дворянские библиотеки и библиотеки расформированных государственных и учебных заведений, в том числе Казанской духовной академии. К настоящему времени коллекция книг XVIIIв. составляет несколько тысяч томов.

Особенности формирования книжного собрания библиотеки Казанского университета позволили собрать в ней огромную коллекцию книг XVIIIв. не только по количеству экземпляров, но и по составу, ассортименту книг, в котором нашли отражение разнообразные интересы авторов книжных собраний.

В коллекции книг XVIIIв. представлены книги по многим отраслям знаний: математике, астрономии, географии, военному и морскому делу, истории, юриспруденции, экономике, сельскому хозяйству, медицине, философии и филологии, художественная литература.

Среди философских произведений большое место занимают переводы работ французских просветителей Вольтера, Руссо и др., а также различных статей из Энциклопедии Дидро и Д`Аламбера. Это естественно, поскольку при увлечении Екатерины II французским Просвещением эти книги печатались огромными тиражами. Однако здесь присутствуют и книги более редкие, например, труды Х.Вольфа, С.Пуффендорфа. Встречаются и книги русских мыслителей С.Десницкого, Д.Казинского и др.

Число изданий по экономике сравнительно невелико, поскольку в XVIII в. на русском языке они почти не писались, а переводов с английского (именно в Англии преимущественно изучали экономику) было очень мало. Тем не менее мы встречаем здесь труды Д.Юма, Ж.Неккера, И.Юсти.

Достаточно широко в собрании представлена юридическая литература. Среди прочих хотелось бы особо отметить несколько изданий «Наказа» Екатерины II, произведения Дж. Локка, У.Блэкстона, И.Бильфельда.

Художественная литература представлена довольно большим числом сочинений русских и западноевропейских писателей XVIII в. В числе русских писателей и поэтов издания М.В.Ломоносова, Г.Р.Державина, А.С.Сумарова, В.И.Тредиаковского, И.А.Крылова и др. Интерес русского общества к западноевропейской литературе, прежде всего французской, был огромным, проявлением чего стало большое число переводов, зачастую довольно слабых в художественном отношении, книг. Однако в собрании книг библиотеки Казанского университета представлены в основном высокохудожественные книги, например произведения Лесажа, Корнеля и др.

В 1930-е гг. был создан Отдел рукописей и редких книг целью которого является сохранение и поддержание в пригодном для использования состоянии фондов и предоставления доступа к ним читателям, в том числе, и книжным коллекциям XVIII века. В настоящее время в Отделе ведется работа по обработке русских книг гражданской печати XVIIIв., прежде всего их научной электронной каталогизации.

В ходе работы выяснилось, что к настоящему времени уже не достаточно просто каталогизировать книги XVIIIв., необходимо представить современному сообществу всю совокупность материалов об искусстве русской книге XVIIIв.: ее внешнем виде, художественном оформлении, особенностях книгопечатания различных типографий, авторах текстов и иллюстраций, переводчиках иностранной литературы, с дешифровкой закрытых культурных кодов и нарративов. Кроме того, частое предоставление читателям старинных книг (иногда очень ветхих) ухудшает их состояние. В эпоху современных компьютерных технологий выходом из этого противоречия является перевод книжных фондов в электронную форму и переход на предоставление читателям, в основном, электронных версий. Такая программа реализуется в ряде библиотек, в частности, в России электронные коллекции редких книг создаются в библиотеке РАН, ГПНТБ СО РАН, РГБ и др. Работа в этом направлении начата и в Казанском государственном университете.

Разрабатывается технология перевода редких изданий в электронную форму. Одной из проблем здесь является выбор технических средств. Поскольку данные источники представляют собой уникальные памятники, то использование обычных сканеров представляет угрозу для их сохранности. Был выбран бесконтактный способ снятия информации с первоисточников — фотографирование текста с помощью цифровой камеры. Однако качество изображения, полученное с помощью цифрового фотоаппарата Olympus, оказалось менее высоким, по сравнению со сканированием.

 Для обеспечения лингвистических исследований, планируется перевод графических файлов в текстовые. Используемая в XVIII в гражданская печать относительно близка к современной и есть надежда на успех распознавания. Однако, существующие современные средства распознавания, типа Fine Reader, выдают хороший результат только на документах высокого качества — к ним старинные книги отнести нельзя. К тому же, недостаточно высокое качество цифровых снимков усугубляет ситуацию. Кроме того, средства распознавания ориентированы на современный русский язык, в частности, используют словарь и фрагмент грамматики современного русского языка. Следовательно, для успешного применения этих алгоритмов требуется электронный словарь и формальное описание некоторых фрагментов русского языка XVIII века.

Основываясь на том, что в XVIIIв было относительно мало типография и различных шрифтов, можно провести классификацию шрифтов по признаку схожести начертания, создать набор параметров настройки для программы распознавания. Классификация, как правило, состоит из двух основных частей: выделением необходимых признаков объекта (шрифта или отдельной буквы) и работы решающего правила, разделяющего объекты на классы, исходя из полученных признаков. На данном этапе разрабатываются методы и алгоритмы определения характеристик изображения букв для дальнейшего использования в системе идентификации шрифтов.

Параллельно для широкого круга пользователей создается презентация книг XVIII века как музейного предмета. С этой целью разрабатывается научный паспорт музейного экспоната, предусматривающий  полное описание издания, наличие маргиналий, печатей и сопровождающийся изображениями титульного листа, имеющихся иллюстраций, а также деталей художественного оформления книги, каждая коллекция снабжается сведениями о её авторе и владельцах (в настоящий момент на сайте <Музей книг> в разделе «Коллекции» выставлена <Коллекция прижизненных изданий А.П.Сумарокова>). В дальнейшем запланировано размещение научных паспортов в базе данных.

По мере информационного наполнения ресурса появляется возможность создания на его основе различных обучающих программ по истории книги и русской культуры XVIII века в целом, которые могут использоваться в качестве иллюстративных материалов во время обучения по специальностям культорология, история, библиотековедение.

При разработке данного информационного ресурса будут использованы стандартные программные средства, написан комплекс программ на языке PHP. Для хранения и использования данных будет применяться веб-серверное ПО Apache. Способ доступа к данным: телекомунникационный через и            нтернет для удаленных пользователей, через локальную сеть для сотрудников и студентов КГУ. Поддерживаемые стандарты: HTML4, SSI, CGI, CSS, SQL. Доступ к указанному ресурсу будет возможен для пользователей сети интернет в круглосуточном режиме с помощью стандартных программ просмотра.

Реализация проекта позволит существенно приблизиться к мировому уровню справочно-информационного обслуживания в части качества и оперативности использования.

Работа поддержана грантом РФФИ №02-07-90441

 

 

 

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖУРНАЛЫ НАЧАЛА XX ВЕКА В СЕТИ ИНТЕРНЕТ

 

Н. Л. Зинькина, Н. И. Макарова

Казанский государственный университет

 

Важнейшей задачей библиотек в современном обществе является обеспечение доступа к информации самых широких слоев населения. Создание электронных библиотек и использование интернет-технологий — один из путей решения этой задачи. В рамках информатизации Научной библиотеки им.Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета ведутся работы по созданию информационного ресурса «Литературные журналы нач. XX века».

Рубеж XX-XI вв. в гуманитарных науках стал эпохой активного поиска наиболее адекватных методологий изучения текстов культуры. Однако осознание и осмысление мифологизированности истории отечественной культуры и литературы предполагает введение не только новых методов, но и расширение доступа к различным пластам нарративных источников. Данный проект направлен на создание электронного ресурса литературно-художественных журналов начала XX века, так как этот период — один из наименее достоверно реконструированных в науке.

Для отечественной культуры начало XX века является одним из важных, системообразующих периодов развития. В это время совершается переход от классической русской культуры XIX века к неклассическому художественному сознанию, сформировавшему те тенденции, которые развивались в течение всего последующего столетия: изменение отношений между человеком и миром как субъектом и объектом литературного повествования, смена точек зрения автора и читателя, трансформация роли языка в художественном тексте, эксперименты с языковыми средствами, размером, рифмой.

Как и прежде, особое значение в вербальной культуре имели литературные журналы. На данном этапе они стали играть важную роль в формировании литературных групп, а не только отражать деятельность уже сложившихся объединений, как было в XIX веке. Таковы, например, журналы символистов (<Золотое руно>), акмеистов (<Аполлон>) и т.д.

Группообразующая функция журналов оказалась весьма стабильной и некоторое время успешно противостояла даже социальным потрясениям 1917г. Например, журнал <Дом искусств> (тираж — 500 экземпляров), существовавший в пространстве одного здания в Петрограде (дома, где жили литераторы), некоторое время объединял поэтов и писателей, принадлежавших к разным направлениям (М.Добужинский, Е.Замятин, К.Чуковский, А.Блок, Б.Пильняк и др.).

Большинство журналов в соответствии с общекультурным стремлением в данный период к синтезу искусств представляют собой синкретичные памятники, в которых тексты выдающихся писателей модернизма часто сопровождаются произведениями знаменитых художников (Е.Лансере, М.Добужинский, А.Бенуа, Л.Бакст), чрезвычайно высоким является и уровень типографской техники, активно развивавшейся в эти десятилетия.

В журнальной историографии признано, что тексты — источники данного типа обладают чрезвычайно высоким нарративныи потенциалом, поскольку осуществляют диалог внутри культуры. Поэтому журналистика вообще и непосредственно журналистика эпохи социальных катастроф начала XX века по составу публикуемых материалов является уникальным полифоничным и полифункциональным источником изучения культуры и истории коммуникации, который одновременно является объектом и субъектом процесса исследования, так как воздействует непосредственно и на самого исследователя.

Чрезвычайно важно также, что литературно-художественные, сатирические и другие журналы в названный период являлись ведущей формой <письма> в литературном пространстве России. Журналы в это время освоили всё многообразие жанров новой, складывающейся литературы с её языковым и культурным синкретизмом и инновациями.

Журналы данного типа создавались как индивидуально-коллективные памятники культуры и за их текстами стоит картина мира определенной социальной группы и специфический, свойственный данной группе способ саморепрезентации диалога с властью. Техники и стратегии власти также шифруются в этом типе источников в наиболее интересном из существующих вариантов: в модели интеллектуального давления и противопоставленной ему интеллектуальной эмиграции.

Краткость существования литературных периодических изданий начала XX века и малые тиражи сделали их достаточно редким и недоступным для широкого круга  исследователей литературы, истории и культуры в целом, источником.

В коллекции Отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки им Лобачевского Казанского государственного университета журналы данного периода представлены известными литературно-художественными изданиями Москвы, Петрограда и др. городов России (<Золотое руно>, <Аполлон>, <Дом искусств>, <ЛЕФ> и т.д.) и многочисленными сатирическими (<Стрекоза>, <Сатирикон>, <Будильник> и др.) — всего более 60 наименований (более 200 комплектов).

Для того чтобы сделать этот культурный пласт открытым и более доступным для широкой аудитории, необходимо создание информационного ресурса. На сегодняшний день существует два пути реализации этого проекта:

  1. Приняв за основу формат описания Doublin Core создать базу данных (PHP, MySQL) полнотекстовых электронных версий журналов.

  1. Воспользоваться разработанными сервисами интернет -проекта <Научная Казань>.

В результате реализации проекта будет создан информационный ресурс, обеспечивающий доступ к базе редких, труднодоступных источников, что позволит активизировать исследования отечественной культуры одного из наиболее <проблемных> периодов, создавать учебные курсы и программы для вузов и гуманитарных школ без амортизации источников. Ряд указателей облегчит поиск необходимых материалов по конкретным гуманитарным направлениям. В качестве примера будет предложена учебная программа по истории русского литературного языка начала XX века, в которой предполагается представить типологию лингвистических трансформаций и жанровую эволюцию в литературном процессе данного периода.

Реализация проекта позволит существенно приблизиться к мировому уровню справочно-информационного обслуживания в части качества и оперативности использования.

Работа поддержана грантом РГНФ 03-03-12007.

 

Литература

  1. Мохначева М.П. Журналистика и историческая наука. В 2 кн. М.: РГГУ, 1999.

  1. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях // Язык и моделирование социального взаимодействия. -М., 1987.

  1. Лотман Ю.М. Культура как субъект и сама-себе объект // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т.III. Таллин : Александра, 1993. С.368-376.

 

 

 

ИНФОРМАЦИОННО-РЕСУРСНЫЙ ЦЕНТР МЕНЕДЖМЕНТА ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

 

И. А. Огородникова

Омский государственный университет

 

Характер инновационных процессов, происходящих в университетском образовании, связан с ответом на вопрос: ассимилировала ли система образования изменения, происходящие в мире? Каким образом университет может расширить свои возможности и влияние, не разрушая накопленные академические традиции?

Отличительной чертой нашего времени является глобализация процессов, определяющих развитие социально-экономической и культурной сфер современного общества. Глобальный характер в период формирования информационного общества приобретают  факторы, влияющие на становление новых форм и обновление содержания современного университетского образования. Сегодня ни один университет, в какой бы стране он ни находился, не может выработать эффективную образовательную политику без учета опыта и тенденций развития университетов тех стран, которые добились наиболее впечатляющих результатов. В мире идет процесс становления единого образовательного пространства. Данная проблема в достаточной степени осознана руководителями вузов и научной общественностью. Исследование сферы высшего образования становится самостоятельной отраслью социологии.

Информационные потоки в сфере  менеджмента высшего образования постепенно насыщаются, поэтому закономерным дальнейшим шагом будет создание информационной системы, позволяющей эффективно использовать опыт различных университетов.

Создание Центра соответствует цели проекта, осуществляемого ОмГУ совместно с Бернским университетом и Международным университетом Кыргызстана по гранту Швейцарского  научного фонда <Профессиональное развитие руководителей в Центральной Азии и Западной Сибири. — Развитие и адаптация модели нового университетского менеджмента>.

Центр будет решать следующие задачи:

Задачи в сфере менеджмента высшего образования:

  • сбор и анализ информации об административной структуре университетов Центральной Азии, России, Западной Европы;

  • сбор и анализ информации о стратегическом развитии и инновациях, происходящих в университетах Центральной Азии, России, Западной Европы;

  • распространение информации среди партнерских вузов Центральной Азии, России, Западной Европы;

  • расширение круга партнерских вузов с целью распространения информации о менеджменте высшего образования;

  • консультативная деятельность по проблемам изучения менеджмента высшего образования.

Задачи в сфере деятельности ОмГУ:

  • организация и проведение социологических исследований, касающихся деятельности ОмГУ,

  • организация и проведение социологических исследований, направленных на изучение проблем высшего образования;

  • сбор и обобщение данных по оценке  деятельности преподавателей и сотрудников методом анкетирования;

  • консультативная деятельность.

  Задачи в сфере деятельности региона:

  • организация и проведение социологических исследований

  • организация научного сотрудничества Центра с научно-исследовательской общественностью региона;

  • консультативная деятельность

Ожидаемые результаты.

  • создание системы поиска и хранения информации по проблемам менеджмента высшего образования;

  • подготовка специалистов, способных сделать аналитический обзор по ключевым направлениям менеджмента высшего образования;

  • создание системы информационных партнеров среди университетов Европы, России, Центральной Азии.

 

[1] Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 115.

[2] Боброва Е.В. Анализ археографического уровня подготовки доукментальных публикаций в российском сегменте Интернет // Информационный бюллетень Ассоциации <История и компьютер>. № 30. Материалы конференции АИК. Июнь 2002 г. М., 2002. С. 81.